«Как тренер из Магнитогорска сделал Бетербиева быстрее и точнее Усика»

Михаил Романчук вспоминает, каким Артур Бетербиев был 20 лет назад

 Уже 12 октября в Эр-Рияде Артур Бетербиев и Дмитрий Бивол встретятся, чтобы определить абсолютного чемпиона мира по боксу в полутяжелом весе. Оба боксера проделали длинный и непростой путь к этому моменту, и только немногие были свидетелями как их триумфов, так и ежедневных трудностей, которые сопровождали эти победы.

Одним из таких людей является тренер Михаил Романчук, который во многом сыграл ключевую роль в становлении Бетербиева как спортсмена. В период с 2005 по 2007 год Артур тренировался под его руководством в магнитогорском клубе «Ринг Магнитки», где сумел выиграть чемпионаты России и Европы.

В интервью «СЭ» Романчук поделился воспоминаниями о победах Артура и сложностях, с которыми ему пришлось столкнуться на пути к вершине. Он рассказал, как Бетербиев привыкал к суровым уральским морозам, как совершенствовал не только силу удара, но и тактику, как однажды рассек Евгению Макаренко бровь в спарринге, а затем проиграл тому же боксеру после дисквалификации. Также Романчук вспомнил победу Артура над Усиком в Калининграде, их тренировки, и даже рассказал, как они наслаждались бутербродами с черной икрой.

— Михаил, как Артур оказался именно у вас?

— В 2005 году на сборах во Владивостоке, которые проводились перед чемпионатом мира в Китае, ко мне подошел врач сборной и предложил поработать с Артуром. Мы начали тренироваться на этих сборах, а в конце того же года Артур переехал в Магнитогорск, чтобы продолжить тренировки. Он стал выступать за наш регион и за Чечню, свою родину. В 2006 году на чемпионате России в Ханты-Мансийске Артур занял второе место, а уже в 2007 году он стал чемпионом.

— Артур отмечал, что, приехав к вам, начал прогрессировать. Какую роль вы сыграли в этом?

— Его не нужно было дополнительно мотивировать. Артур всегда приходил на тренировки с настроением и готовностью выполнять огромные объемы работы. За относительно короткий срок он проделал колоссальный труд. Моя роль заключалась в том, чтобы помочь ему более осознанно подходить к боям. Мы анализировали его выступления, искали новые комбинации, стратегии. Артур стал меньше полагаться на инстинкты и больше думать о том, что он делает в ринге. В 2006 году он выиграл чемпионат Европы, а в 2007 — чемпионат России, несмотря на то что перед турниром тяжело болел отитом.

— Получается, он вышел в ринг с болезнью?

— Да, и это заслуга врача, который помогал ему восстанавливаться. Ему кололи уколы каждые четыре часа, даже ночью. Без желания Артура и помощи доктора он бы не смог одержать ту победу.

— Этот врач — ваша супруга Елена Михайлова?

— Да, но тогда она еще не была моей женой. (Смеется.) Она занималась не только здоровьем Артура, но и Давида Айрапетяна. У них были плотные тренировочные программы, и Елена всегда поддерживала их на соревнованиях, помогала в фармакологии, массаже. Например, после утренней зарядки они приходили в гостиницу, где их ждали горячий бульон и бутерброды с икрой.

— Вы начали больше работать над тактикой, когда Артур переехал к вам?

— Да, мы стали внедрять различные технико-тактические приемы. Для этого я пригласил в команду нескольких боксеров: Колю Юрова из Липецка, Петю Краснопеева из Челябинска и магнитогорского тяжеловеса Лешу Зубова. Все они были примерно в одной весовой категории с Артуром. Мы создали такую тренировочную атмосферу, где они не только помогали Артуру, но и сами прогрессировали. Они менялись как спарринг-партнеры для него. Я понимал, что поодиночке они не могли выдерживать Артура, поэтому менял их через раунд, когда видел, что им становится тяжело. Артур же оставался в ринге без замены, и это помогало ему развиваться. Эти ребята тоже сильно выросли рядом с ним, и они очень помогли Артуру в подготовке.

— В интервью тех лет Артур говорил, что скучает по родине и семье. Вы это замечали?

— Конечно. Если не ошибаюсь, у него было два или три оплачиваемых перелета в год домой, в Магнитогорск. В то время у Артура не было своей семьи, но он очень скучал по матери. Я помню, как он всегда говорил о том, что хочет к ней. Это не было как у маленького ребенка, но он часто высказывал желание поехать домой. Однако работа для него всегда была на первом месте. Если это не мешало тренировкам, он ехал домой. Но, несмотря на это, на первом плане всегда оставались тренировки и достижения.

— В начале боксерского пути Артура тренировал его старший брат Абакар. Как бы вы оценили его вклад?

— Вклад Абакар внес как брат и единомышленник. Он был всегда рядом с Артуром, и тот прислушивался к нему. Абакар не был профессиональным боксером и не имел глубокого боксерского образования, но он не вмешивался в тренировки. Наоборот, он всегда поддерживал Артура и старался сглаживать любые конфликты. Если были какие-то вопросы, Абакар помогал решать их.

— Абакар тоже жил в Магнитогорске?

— Нет, он приезжал периодически. Но когда мы были на сборах с командой России, он был рядом. В такие моменты его помощь была необходима, особенно если возникали проблемы с руководством сборной, Абакар решал эти вопросы.

— Многие удивляются стилю Артура, ведь он не совсем советский боец, больше склонен к нокаутам. Как это объяснить, ведь он долго выступал в любителях?

— Я бы не сказал, что Артур — ярко выраженный нокаутер. Его стиль заключается в активном давлении на соперника и выборочных ударах. В любителях не все его бои заканчивались нокаутами, а в профессиональном боксе у него другой подход. Профессиональный бокс — это совершенно другой вид спорта по сравнению с любительским, как настольный теннис и большой теннис: названия схожи, но суть различна. Я работал с любителями и профессионалами и пришел к выводу, что это два разных мира с различными подходами и техникой. Артур легко адаптировался к профессиональному боксу благодаря высокой работоспособности. В профессионалах техника более ударная, и это позволяет ему доминировать в боях.

— Многие говорили, что Артур на сборах мог сбивать с ног даже тяжеловесов. Помните ли его спарринги с Романом Романчуком?

— Нет, в то время, когда мы вместе работали в сборной, у Артура было достаточно спарринг-партнеров в его весовой категории — 81 кг, и также с ребятами из 75 кг хватало работы в парах. Да, они спарринговали с Романом Романчуком, но Артур не был слишком легким для своего веса. При мне он боксировал в 81 кг, а уже после перешел в первый тяжелый вес. Они с Романом всегда уважительно относились друг к другу, и я подсказывал Артуру, чтобы он уделял внимание защите, а не старался перерубить Рому. Эти спарринги были скорее для оттачивания чувств и работы над защитой. С Чахкиевым они тоже стояли в парах, и иногда, на мой взгляд, Чахкиеву было тяжеловато против Артура.

— Верно ли, что спарринги Артура с Дмитрием Биволом вы уже не застали, так как это было в 2008 или 2009 году?

— Да, я в то время уже работал либо в Китае, либо в Казахстане. В сборной команде в тот момент я не присутствовал как тренер Артура или Айрапетяна. К тому же, я не был личным тренером Давида Айрапетяна, у него был свой великолепный наставник — Валера Энтальцев, царство ему небесное. Мы с Давидом до сих пор поддерживаем теплые отношения и часто общаемся. Я больше консультировал его, давал советы, но основной тренерской работой занимался Энтальцев.

— Известно, что у Артура железная дисциплина. Был ли хоть раз случай, когда он опаздывал на тренировку или пропускал её?

— Нет, такого никогда не было. У Артура всегда были три ключевых составляющих для успеха: он ел, спал и тренировался. Он не отвлекался на развлечения и редко ходил в кино с Давидом Айрапетяном. Артур никогда не смотрел бессмысленные шоу, а уделял внимание материалам, полезным для бокса. Я организовывал так, чтобы во время еды у нас всегда шли бокс-программы. Мы обсуждали бои и анализировали стили бойцов, схожих с Артуром или его соперниками. Он был полностью сосредоточен на своих целях и придерживался четкого распорядка, что также поддерживалось его религиозными убеждениями.

— Артур вспоминал, что когда его выбрали первым номером на чемпионат Европы вместо Макаренко, вы сказали ему: «Все-таки есть твой Аллах». Считали ли вы тогда, что на турнире должен был быть Макаренко? Были ли там элементы везения?

— Нет, такого не было. Артур уже был одним из лидеров сборной России, и я готовил его к чемпионату Европы как физически, так и морально. Этот успех стал его первым большим шагом во взрослом боксе. Сперва он выиграл чемпионат Европы, а на следующий год — чемпионат России.

— Там, кажется, три раза удары пришлись ниже пояса, верно?

— Да, бой был спорным. Перед поединком с Макаренко нас отвлекли, так как он ранее провел спорный бой против Михаила Гала, который, несмотря на удары, уступил по правилам аут-класса — разница в 20 очков. Мне эта ситуация не понравилась, и мы тщательно продумывали тактику на каждый раунд. Однако перед выходом на ринг нам сообщили, что если в первые два раунда Артур не выиграет, он потерпит поражение аут-классом, как Гала. Это заставило нас менять стратегию в последний момент, что, вероятно, сказалось на моем поведении в углу, и в итоге Артура дисквалифицировали.

— А спарринг с Макаренко в Чехове перед чемпионатом Европы в Пловдиве? Кажется, там было рассечение?

— Да, это случилось почти сразу после начала спарринга. Макаренко сместился влево, Артур пробил на встречу, и рассечение правой брови Макаренко оказалось глубиной в 6 сантиметров. У Артура очень хлесткий и жесткий удар, и он попал вскользь по движению Макаренко, что привело к рассечению. Макаренко был опытным боксером, но в тот момент, как мне кажется, судьба распорядилась так, что на Европу должен был поехать Артур. Макаренко просто физически не смог участвовать из-за серьезного рассечения.

— Артур рассказывал, что уральские морозы, которые он пережил, ему навсегда запомнились. Вы замечали, как ему тяжело было адаптироваться к таким условиям?

— Конечно, мы боксировали в Ханты-Мансийске, и там стояла очень суровая зима, морозы были невыносимыми. Мы жили не в гостинице, а в недавно построенных домах: отопление было, но не было даже шторок, кухня отсутствовала. В таких условиях нам приходилось жить на чемпионате в Ханты-Мансийске. В Якутии условия были уже лучше, но все равно — морозы по 30-40 градусов. Я сам человек южный, родился и вырос в Узбекистане, так что привыкать к таким холодам было сложно. На улицу в таких условиях особо не выходили, поэтому Артуру и Давиду Айрапетяну, как и мне, было неуютно.

— Вы были с Артуром на его первом бое с Усиком в 2007 году в Калининграде?

— Да, это был последний бой, где я секундировал Артура. После этого я его больше не сопровождал на поединках. Бой был сложным, но Артур действовал точнее и быстрее.

— В 2017 году вы с супругой ездили в Монреаль по приглашению менеджера Анны Ревы. С Артуром вы тогда не пересекались?

— Нет, пересекались. Мы встречались в одном из залов в Монреале, где проходили Олимпийские игры 1976 года. Там Артур проводил утренние тренировки, и мы всегда здоровались, общались.

— Артур всегда любил работать с железом, как и сейчас?

— Мне кажется, его желание всегда было огромным. Он любил работать с весами, был одним из самых сильных в команде. У него была не просто накачанная мускулатура, а именно рабочие мышцы, и удары у него были одними из самых мощных. По силе удара он был наравне с тяжеловесами вроде Ислама Тимурзиева, а по результатам в жиме он даже превосходил их.

— Вы упомянули Ислама Тимурзиева. Насколько я знаю, они с Артуром в те годы в Магнитогорске были как неразлучные друзья, везде вместе. Что вы можете рассказать о их дуэте?

— Мы всегда были как одна большая команда: вместе ели, спали, тренировались. Их объединяла общая религия. Я всегда старался строить тренировочные дни так, чтобы они могли посетить мечеть по пятницам. Это было важно для них, и я это учитывал при планировании. Конечно, если были важные соревнования, не всегда получалось, но по возможности я старался дать им такую возможность.

— Как проходили их спарринги? Они были напряженными или основывались больше на взаимоуважении?

— Они никогда не спарринговались друг с другом всерьез. Иногда, если вставали в пары, то скорее это были лёгкие тренировки, на технику и обыгрывание. Но настоящих спаррингов между ними не было.

— А что можете сказать о спаррингах Артура с Сергеем Ковалевым, когда они оба были в сборной? Вы, наверное, их видели?

— Конечно, видел. Сергей — очень открытый и отзывчивый парень, легко идет на контакт. У нас, да и у них в сборной, всегда были хорошие отношения. Никогда не было конфликтов, по крайней мере, когда я был рядом.

— Можете вспомнить какие-то яркие моменты из спаррингов?

— Одним из таких моментов был спарринг Артура с Мишей Гала. Я задал Артуру задачу на раунд, и он выполнил её блестяще. Он понял, что с Гала можно не просто драться, а пытаться его обыгрывать и обманывать, применяя другую манеру боя, нежели силовую. Это было важное осознание для Артура — что не всегда нужно решать вопрос грубой силой, можно выиграть и на технике.

— Вы также упоминали, что ваша супруга помогала лечить Артура. Он был сильно травматичным в те годы?

— Травмы — это неизбежная часть жизни любого спортсмена такого уровня. У Артура были проблемы с правым плечом, и, насколько я знаю, оно беспокоит его и сейчас. Мы старались лечить это с помощью массажа, электрофореза. Моя супруга всегда возила с собой целую аптечку для Артура, там были электроприборы для стимуляции, чтобы поддерживать плечо. Но это была единственная серьезная травма — в остальном он был как скала, удары просто от него отскакивали.

— Вы упомянули, что бой с Усиком в Калининграде был для вас последним в углу Артура. Я думал, что вы расстались до Олимпиады?

— Нет, мы расстались перед чемпионатом мира в Чикаго.

— Была ли какая-то причина, по которой вы разошлись?

— Это не было связано с нашими отношениями с Артуром. Причина была скорее внешняя, и, возможно, больше во мне самом.

— Вы имеете в виду, что приняли предложение от Китая?

— Нет, нет. Я продолжал работать в России в 2008 году, просто уже не ездил с российской сборной на сборы.

— Почему перестали ездить?

— Это была скорее рабочая ситуация. В 2007 году начались проблемы в моей первой семье, и к 2008 году она распалась. На фоне этого мне было тяжело, и я, как многие, пытался заглушить проблемы алкоголем.

— Артуру скоро предстоит бой с Дмитрием Биволом. За кого будете болеть?

— Я, конечно, буду болеть за Артура. Буду молить Бога, чтобы удача была на его стороне. Хотя и Бивол мне очень нравится и как человек, и как боксер. Бой будет сложный, и многое решат случай и удача. Но душой я за Артура.

— Вы сейчас поддерживаете с ним связь?

— Нет, мы сейчас не на связи. Через Давида Айрапетяна перекидываемся приветами, он поддерживает контакт с Артуром. А я несколько раз менял телефон, и связь с ним потерялась. Но через вас передаю ему пожелание победы, пусть у него все получится.

— Вы вспоминали чемпионат мира в Чикаго. Почему вас не было на финальном бое?

— Я уже не был в составе сборной, работал в Магнитогорске. Но я помню тот бой — сидел дома, делал бой с тенью, когда Артур боксировал в финале. Это был сложный бой, и я считаю, что Артур заслуженно победил. Но судьи присудили победу узбекскому боксеру, хотя явным победителем был Артур.

— В то время главным тренером сборной был Александр Лебзяк. Вы поддерживали с ним связь?

— Как боксер, Лебзяк был великим, но как тренер... возможно, его решения были правильными, возможно, нет. У меня к нему нет претензий, а как было на самом деле — кто знает.

— Вы сейчас в России?

— Да, я в России. Работаю над организационными проектами.

— Как, по вашему мнению, пройдет бой Артура с Дмитрием?

— Это будет очень сложный бой. Бивол очень техничный, у него хорошие ноги, длинные руки и отличная маневренность. Артур же будет стремиться сократить дистанцию, войти на среднюю и ближнюю дистанции. Бивол, вероятно, будет стараться удерживать его на расстоянии, используя свои длинные руки. Артуру будет нелегко, но у него опыт и отличная команда. Ему нужно будет давить на Бивола, ограничивать его движение и стараться работать по корпусу, чтобы ослабить его к поздним раундам. Конечно, бой будет зрелищным, и я болею за Артура, хотя и к Биволу отношусь с уважением.