«Я — волшебник? Меня тронуло, что меня считают хорошим игроком». Вадим Шипачев — о своем тысячном матче в КХЛ

Центрфорвард минского «Динамо» — о юбилее, сложных моментах в карьере, новых тенденциях в хоккее и отсутствии драк на льду

— Многие считают, что 1000 матчей — это просто цифра. Для тебя это важно? Ты всего лишь второй хоккеист, достигший этой отметки.

— Это значимое достижение, и оно станет недоступным для многих. Я рад, что смог этого добиться и желаю всем, чтобы они тоже смогли.

— Каково это — приходить на работу и долго готовиться? Форма, коньки, лента...

— Это не влияет на меня. Единственное, что сложно — это тренировки на сборах. Раньше мы собирались за два месяца и начинали с июня. Сейчас сборы короче, больше игр, стало веселее и меньше тренировок.

— Были ли у тебя моменты, когда ты хотел закончить карьеру за эти 1000 игр?

— К счастью, нет. Я люблю хоккей. Иногда что-то не получается, но это не повод сдаваться — нужно работать, и все станет на свои места

— У тебя были трудные времена в карьере, например, в московском «Динамо», когда на тебя сваливали все неудачи. Не хотелось ли тебе сказать всем, что это несправедливо?

— У меня было все нормально в «Динамо». Конечно, мы не добились больших успехов, но в ковидный сезон взяли бронзу.

— Но тебе приписывали вину за неудачи команды.

— Это бывает. Когда ты получаешь хорошую зарплату, нужно искать виновного. Часто этим «виновным» оказывался я. Я старался выполнять свою работу качественно. В команде 25 человек, играют 22, плюс тренерский штаб. Всегда можно найти, на кого повесить проблемы. Мне не нравилось, когда без причины сваливают все на одного человека.

Ни разу не дрался за карьеру

— Ты почти провел 1000 матчей в НХЛ. Чего не хватило?

— 997 матчей. Совсем немного. Они же по тысяче за сезон играют.

— Для тебя это история, о которой приятно вспоминать?

— Да, любой опыт — это опыт. Я сыграл три матча в НХЛ и забил гол, что уже хорошо.

— Кого ты помнишь из своего первого сезона в «Северстали»?

— Николая Бардина, Сергея Пискунова, Юрия Трубачева — этих ребят. Мы общались тогда и общаемся до сих пор. Мои ровесники, с которыми начинал: Стас Егоршев, Саша Тряничев. В основном все.

— Как ты поддерживаешь форму? Знаю, что не любишь усиленные тренировки. Ограничиваешь себя в чем-то или это природа?

— В Череповце, когда тренером был Андрей Назаров, мы много крутили велосипед. Мне это нравится, делаю это почти перед каждой игрой, а после матчей занимаюсь в зале, например, делаю приседания со штангой. Весь сезон не всегда будешь в форме, поэтому молодым ребятам советую делать упражнения, удобные для тела, а новый тренер по ОФП может предложить что-то новое. Раньше в подготовке просто вешали большие веса на приседания, теперь же специалисты смотрят на вес и распределяют нагрузки.

— А кроссы тебе не нравятся?

— Не очень люблю бегать. Но в «Динамо» при Алексее Кудашове бегали много. Но справлялся, как и все.

— Ты ни разу не дрался в КХЛ? Это невозможно! Защитники постоянно провоцируют.

— Моя задача — не драться с ними, а наказывать их голами и передачами. Так им обиднее, не только им, но и всей команде.

— За 1000 матчей ни разу не подрался?

— Это плохо, наверное?

— Вы играете с «Магниткой». Попробуй, например, поколотить Акользина!

— А если что-то пойдет не так? Потом пару месяцев лечиться?

— Неужели ты не бил грушу в зале?

— В Казани видел, как Дыня (Никита Дыняк. - Прим. «СЭ») дерется с грушей. Просто смотрел.

— За карьеру лишь дважды имел большие штрафы. Помнишь за что?

— Подножка или толчок в спину.

— Толчок на борт девять лет назад.

— Это, наверное, случайно.

— А в «Динамо» был удар клюшкой.

— Хотел подбить клюшку сопернику, но случайно попал в пах. Получил 5+20 и уехал домой.

— Ты никогда не был в списках симулянтов у судей. Не падал при каждом прикосновении. Это твой характер?

— Не могу про себя так сказать. Для кого-то я, наверное, симулянт. Для кого-то — медленный.

— Но ты ведь не падал специально?

— Если упаду, как потом встану?

Я разве занимаюсь назначением и увольнением тренеров? Это абсурд! 

— Как опытный хоккеист, можешь указать правило, которое тебе не по душе? Например, о послематчевых рукопожатиях?

— Да, иногда бывает, что команды болеют. Вирусы передаются быстро. Можно пообщаться с товарищами и до игры, например, за сутки. В Америке, кстати, рукопожатий нет, только в плей-офф после завершения раунда. У нас же это правило было всегда, и никто не задается вопросом о его отмене.

— Стал ли современный хоккей более жестким или, наоборот, более скоростным и менее контактным?

— Да, сейчас хоккей, похоже, стал быстрее, все стараются играть вперед. Недавно кто-то предлагал вернуть большие площадки, но мы только что перешли на узкие. Если вернуться к 30-метровым, игроки будут путаться, не смогут эффективно прессинговать, снова придется перестраиваться. К тому, что на льду стало плотнее, привыкаешь. Ничего плохого в этом не вижу, ребята стали быстрее принимать решения. 

— В «Ак Барсе» ты играл с поврежденной кистью и дошел до финала. Ты никогда не рассказываешь о таких травмах. Я узнал о ней случайно.

— Скажу снова: многие хоккеисты выходят на лед с травмами. Если ты можешь держать клюшку и бегать, любой хоккеист будет играть. Возможно, есть те, кто обманывает. Но в каждой команде, где я играл, ребята выходили на лед даже с повреждениями.

— Как ты смотришь на легионеров в КХЛ?

— Нормально. Если их приглашать, то на ключевые роли. В третьем и четвертом звеньях могут играть наши молодые ребята. В Минске, например, у нас играют отличные легионеры, и я не могу сказать о них ничего плохого. 

— Были ли у тебя иностранцы, уровень игры которых вызывал у тебя смех? 

— Да, в других командах иногда встречаются такие. Думаешь: «Неясно, как ты здесь оказался». Но то же самое можно сказать о некоторых наших игроках. Вопрос о том, по каким критериям они попали в состав, тоже стоит. Это зависит не только от национальности. 

— Говорят, что у тебя есть непререкаемый авторитет, и ты можешь менять тренеров и влиять на команду, особенно это обсуждали в Казани. Как ты относишься к такому имиджу? 

— Как я могу менять тренеров? Я разве нанимаю их, чтобы потом увольнять?

— Ты можешь сделать так, чтобы тренеру было не очень комфортно. 

— Но это полная чушь. У каждого своя точка зрения. Кто-то что-то увидел и пошел слух. 

— Сможешь ли ты сыграть 2000 матчей в КХЛ? 

— Это будет тяжело. 68 матчей плюс плей-офф? Чтобы достичь этой отметки, мне нужно еще 15 лет играть, как Ягр? Нет, это маловероятно. 

— Чувствуешь ли ты себя волшебником на льду? Ты умеешь делать то, что другим не под силу. 

— Ты сам создаешь интересные вещи в журналистике. Для тебя это обычное дело? Я не сделаю ничего сверхъестественного. Могу только выполнять то, что умею. Иногда это получается отлично, иногда не очень. Ты считаешь меня таким, и я растроган, что ты видишь меня как хорошего игрока.