Тихонов против Тарасова: Неизвестное Интервью Великого Капитана Сборной СССР

Мнение трехкратного олимпийского чемпиона Виктора Кузькина публикуется впервые

В нашем хоккее трехкратных олимпийских чемпионов совсем немного, несмотря на все великие победы прошлого. На данный момент живы только два из них: Владислав Третьяк (1972, 1976, 1984) и Андрей Хомутов (1984, 1988, 1992).

Защитник Виктор Кузькин, возможно, не так широко известен, как такие легенды советского хоккея, как Валерий Харламов, Борис Михайлов или Александр Якушев. Это связано с его позицией на льду – защитники, которые не забивают много голов и не собирают очки, редко оказываются в центре внимания. За исключением тех, кто выделяется жестким силовым стилем игры, как Рагулин или Каспарайтис, или проявляют себя в атаке, как Фетисов, Касатонов или Зубов.

Наивысший пик карьеры Виктора Кузькина пришелся на расцвет советского хоккея — это 60-е и начало 70-х годов. Он был участником трех победоносных Олимпиад и легендарной Суперсерии 1972 года. Также Кузькин был капитаном сборной СССР на протяжении многих лет. Его путь в хоккее является отражением истории этого великого вида спорта в нашей стране.

Так сложилось, что я стал последним журналистом, который взял интервью у Виктора Григорьевича. В то время я готовил материал для журнала «Российский хоккей+». Это было в мае 2008 года, сразу после триумфальной победы сборной России в Квебеке. Спустя месяц, 24 июня, Кузькин трагически погиб.Тот материал был опубликован под названием «История по Кузькину». Я вспомнил о нем во время пандемии, летом 2020 года, и решил переиздать его уже на страницах «СЭ».

Оказалось, что это было не последнее интервью с Виктором Кузькиным. У меня было еще одно редакционное задание — попросить его сравнить методы работы Анатолия Тарасова и Виктора Тихонова.Под руководством Тарасова Кузькин выступал и был капитаном, а с Тихоновым сотрудничал в ЦСКА, поэтому мог оценить их подходы лучше многих.

Я подготовил материал, но он так и остался не опубликованным. Почему это произошло, сейчас уже не вспомню, да и не важно. Со временем этот текст ушел в забвение, и я о нем напрочь забыл. Однако совсем недавно, просматривая старые архивы на жестких дисках, неожиданно наткнулся на этот материал.

Предлагаю перенестись в 2008 год, когда Виктор Григорьевич, будучи президентом клуба «Крылья Советов», сидя в своем кабинете в Ледовом дворце Сетуни, поделился воспоминаниями о двух великих тренерах — Тарасове и Тихонове. Он сравнил их в четырех ключевых категориях: физическая подготовка, психология, тактика и управление игрой.

Физическая подготовка

Тарасов

«Тарасов всегда уделял огромное внимание атлетической подготовке. Большая часть упражнений была направлена на движение — это беговые и прыжковые тренировки. Использовали много веса, но чаще всего это были штанги или блины. Иногда приходилось использовать то, что было под рукой: булыжники, кирпичи, особенно на предсезонных сборах в Кудепсте. Кроссы под руководством Анатолия Владимировича были короткими — два-три километра. Он придавал большое значение играм, таким как футбол, гандбол и, особенно, баскетбол.

В баскетболе, как и в хоккее, играли пять на пять, ставили блоки, открывались. Когда команда сильно уставала, переходили на волейбол. Если говорить о лучших футболистах среди хоккеистов, то Рагулин и Харламов были вне конкуренции. Причем Рагулин играл в нападении — несмотря на его вес за 100 кг, он бегал быстрее некоторых наших самых быстрых игроков, таких как Моисеев. В целом, 90 процентов хоккеистов могли бы выступать за команды класса В, особенно воспитанники московской школы хоккея. А старшее поколение и вовсе состояло из бывших футболистов».

Что касается контроля выполнения упражнений, у Тарасова был свой подход — «доверяй, но проверяй». Он давал игрокам задание, а затем, как бы невзначай, наблюдал за тем, как они его выполняют.Что касается контроля выполнения упражнений, у Тарасова был свой подход — «доверяй, но проверяй». Он давал игрокам задание, а затем, как бы невзначай, наблюдал за тем, как они его выполняют.

Хоккеисты, которые приезжали на просмотр в команду, жили в пансионате на Песчаной улице. Тарасов, живя неподалеку, приезжал туда рано утром. От его дома до пансионата было всего пять минут на машине, и он мог неожиданно появиться, когда все еще спали. В такие моменты он мог резко крикнуть: «Почему вы, так вас растак, не на зарядке!?»

Что касается Рагулина, то на закате его карьеры у него был свой специальный блин для тренировок. С виду он был как 20-килограммовый, но весил гораздо меньше. И никто этот блин не трогал. Но Тарасов заметил хитрость. Если бы Рагулин использовал его пару раз, это одно, но он тренировался с ним годами, и это, конечно, не могло остаться незамеченным.

Тихонов

«При Тихонове физическая подготовка значительно изменилась. В команду пришли тренажеры, а упражнения стали выполняться в большей степени в статике, нежели в движении.
Кроссы стали длиннее и чаще — по 10 километров. Виктор Васильевич также добавил прыжки через барьеры в программу тренировок.Контроль за выполнением упражнений при Тихонове был намного строже.

Если бежали кросс, сам Тихонов и его помощники располагались в трех точках маршрута. Один наблюдал с возвышенности, где был хороший обзор, а двое других стояли там, где можно было попытаться срезать путь. Правда, даже при таком контроле игроки ухитрялись схитрить. Например, во время забега на время, казалось бы, проще было бежать в одном темпе. Но ведь нужно было уложиться в определенные сроки. Тренеры следили с часами в руках, а игроки тоже следили за временем. Некоторые прятались в укромных местах, сокращали путь через лес или обходили плохо видимые участки маршрута, как настоящие партизаны, а затем выбегали на трассу, делая вид, что все успели. Как помощник Тихонова, я понимал ребят и даже жалел их — ведь если работать без отдыха, можно просто выгореть.

Если Тарасов часто придумывал упражнения и методики сам, то Тихонов активно использовал медицинскую литературу.Научная группа, появившаяся еще при Тарасове, начала работать эффективнее при Тихонове. При Тарасове эксперименты с командой ЦСКА не дали заметных результатов. Те, кто работал с нами, защищали диссертации, но их разработки, по моему мнению, так и не были применены на практике».

Психология

Тарасов

«Тарасов обладал твердым и вспыльчивым характером. Накричать на игрока для него не составляло труда. Когда играло наше поколение, он казался нам чрезмерно жестким. Его упрямство, огромные физические нагрузки и порой несправедливое отношение к некоторым игрокам вызывали недоумение. Лишь спустя годы, когда мы завершили карьеру в большом хоккее, пришло понимание, что многое из того, что он делал, было правильным.

Трудно сказать, кто был лучшим психологом, но Тарасов всегда прекрасно чувствовал своих подопечных. Его метод был прост: постоянные упреки и критика. Это заставляло игроков заводиться и работать лучше. Конечно, были и обиды, но если ты не мог справиться с этим и сильно обижался, то покидал команду. А те, кто уходил из ЦСКА, почти всегда завершали свою карьеру в хоккее».

Тихонов

«Тихонов был мягче Тарасова в целом, но мог также повысить голос, если игрок не понимал. Он реже проводил беседы один на один по сравнению с Анатолием Владимировичем.
На игру Тихонов настраивал команду почти так же, как Тарасов. Говорил похожие вещи, ведь в каком-то смысле он продолжал его методы. Единственное различие — предматчевые установки у Тихонова были длиннее. Он уделял больше времени разбору ошибок и объяснению тактических схем.

Штатный психолог появился в команде еще при Тарасове, но методы работы оставались простыми: «ляг, расслабься, успокойся». Никаких действенных техник тогда не применяли. В результате психологи долго не задерживались ни при одном из тренеров. Сейчас в хоккее психологи работают с командами гораздо чаще, и сама психология как наука значительно продвинулась вперед».

Тактика

Тарасов

«Тактические подходы у обоих тренеров были схожи — акцент на атаку. Ни при Тарасове, ни при Тихонове не было случая, чтобы ЦСКА или сборная играли в обороне. Оборона считалась проигрышной стратегией. Лучше всего было сломить соперника с первых минут игры. Тарасов часто использовал персональную опеку, чего при Тихонове не наблюдалось. Особенно это касалось противостояния со спартаковским звеном Старшинова и братьев Майоровых. Для противодействия Славе Старшинову Тарасов назначал Моисеева, который был быстрым и агрессивным игроком. Моисеев всячески мешал Старшинову, блокируя его действия по всей площадке, и в случае необходимости получал поддержку от партнеров. Это может выглядеть не слишком красиво, но приносило свои результаты.
Лидеры при Тарасове имели больше игрового времени. Иногда в сложных матчах на льду оставалось всего восемь человек, и именно они вытягивали тяжелые игры».

Тихонов

«Тихонов внедрил систему игры в четыре пятерки, что стало значительным изменением по сравнению с временами Тарасова, когда в команде было шесть или даже четыре защитника. Игроки должны были эффективно использовать 30-40 секунд на льду, чтобы максимально выжать из каждой смены. Цель частой смены была проста — утомить соперника. Лично я был против этой тактики, потому что на протяжении всех времен первые два звена обычно сильнее третьих и четвертых в два-три раза. Лидеры, играя короткие отрезки, не успевали разогреться и создать что-то действительно опасное. Но тактика Тихонова показывала свои результаты, и победителей не судят.

При Тихонове защитники стали гораздо активнее подключаться к атакующим действиям, что было редкостью при Тарасове. В те времена, когда я атаковал и терял шайбу, команда могла пропустить гол, и тогда я сидел на скамейке запасных две-три смены. Это заставляло задумываться, стоит ли идти вперед или нет. Основная задача защитников при Тарасове заключалась в отборе шайбы. Тихонов же позволил Фетисову и Касатонову часто участвовать в атаке. После них такие защитники, как Зубов, Гончар и Твердовский, также имели ярко выраженную атакующую направленность».

Управление игрой

«Этот аспект действительно самый сложный для сравнения. Тут я поставлю знак равенства. Оба тренера, Тарасов и Тихонов, использовали тактические схемы, где указывалось, где должен находиться каждый игрок, но в реальной игре часто все шло по-другому. Когда шайба отклонялась в неожиданную сторону, план на макете терял актуальность, и приходилось импровизировать. И Тарасов, и Тихонов вносили изменения в ходе матча, в основном касающиеся того, кто леворукий, кто праворукий, и куда кого переставить, а также куда направить бросок против конкретного вратаря. Основное внимание тактической подготовки уделялось до начала игры, а корректировки в процессе были минимальными

Оба тренера поддавались эмоциям, хотя современные специалисты гораздо реже позволяют себе это, и я считаю это правильным. Когда тренер сохраняет спокойствие, команда нервничает меньше. Крики и топанье ногами не помогут в улучшении игры.

Однако более бурный характер Тарасова позволял ему заряжать команду своей энергией во время матча. Его коронная фраза «Иди, поднимай народ» адресовалась капитану, хотя я сам не всегда понимал, что именно он хотел сказать. Мне было очевидно, что надо отыгрываться, если мы проигрываем. Но зачем поднимать настроение игроков, если они не упали?»

Как Кузькин сломал нос Фирсову

«В детстве я активно занимался волейболом. Не могу сказать, что был лучшим в команде, но однажды, во время сборов, я умудрился сломать нос Толе Фирсову. У нас была утренняя зарядка и легкая игра в волейбол, которая длилась минут 15. Я и Анатолий Васильевич играли в одной команде. Он был слишком активным и занимал третью позицию, а я должен был передать пас. Но Толя решил, что сыграет лучше и ринулся на мяч. Пас был точным, и я прыгнул высоко, чтобы ударить посильнее. Вместо мяча я попал ему по голове. Тренеры не ругали, ведь это была игра, и я не делал это намеренно».